Главной целью нашего авиаудара был Варшавский мост и одноименный железнодорожный узел. По ним из рейха идет основной грузопоток снабжения наступающих войск противника. Оба объекта имеют сильную ПВО. Основной удар по средствам ПВО должны нанести вооруженные ракетами и бомбами «Чайки». Им была поставлена задача любым способом подавить зенитки врага. Истребители должны прикрыть «Чайки» и бомбардировщики от истребителей противника. Ну а на две волны бомберов ложилась главная задача – любым путем вывести из строя Варшавский мост и железнодорожный узел. Бомбовая нагрузка в самолетах была штатная. Все пилоты были заранее проинструктированы, что у них есть только один шанс это сделать и что будет, если этого не произойдет. Ситуацию на фронте они знали. Так что теперь все зависело только от них.

Возвращение самолетов было спланировано в Куплин и на две площадки в пуще. Координаты и ориентиры площадок летуны знали, на «Аистах» по нескольку раз туда слетали. Там их ждала дозаправка топливом и боеприпасами, чтобы они за ночь смогли сделать еще несколько вылетов по целям рядом с нами. Дополнительные цели доразведаны с воздуха. После этого все отработавшие свои цели самолеты должны вернуться, забрать народ и лететь за линию фронта. Ну а мы по земле постараемся убраться отсюда подальше. С началом налета на мост с аэродрома выйдет несколько колонн отряда. Их путь лежал в пущу, куда идти конкретно, знали старшие команд. Я же с группой сотоварищей оставался тут, прикрывать отход основных сил и ждать сигнала или борт с Большой земли. Оставшиеся пленные немцы, которых мы не успели эвакуировать, уходили с основным отрядом. От предложения сделать их калеками и оставить здесь практически все отказались.

Как только все было готово, я дал команду на вылет.

Смешанной авиагруппе лететь было около двухсот пятидесяти километров. Ей нужно было с юга обогнуть Варшаву, а затем, зайдя со стороны Германии и двигаясь вдоль железнодорожной линии, разбомбить небольшой, но очень важный мостик. Тем более что разведчики их там уже заждались, разных цветных фонариков нарасставляли. Будем надеться, что штурманы не подведут и выведут группу к намеченной точке точно. Если кого собьют у моста, то разведка постарается их подобрать. Для этого два «Аиста» уже сидят рядышком и ждут…

Глава 15

«Верьте мне!»

Из протокола допроса лейтенанта Акимова Сергея Ильича 1919 г.р., русского, члена ВКП(б) с 1939 г., бывшего оперуполномоченного 60-го железнодорожного полка

09 июля 1941 г., Москва

…– Вы продолжаете утверждать, что группой командира взвода 333-го стрелкового полка лейтенанта Седова в глубоком тылу врага захвачен и удерживается Пружанский аэродром, что все написанное в доставленном вами рапорте Седова правда? Что уничтоженные объекты, захваченные секретные документы, шифры и шифровальная машина – все это результат действия небольшой группы Брестского гарнизона?

– Да. Я уже неоднократно об этом говорил. Мои слова могут подтвердить те, кто вместе со мной прилетел из-за линии фронта. Группе Седова для нанесения удара по Варшавскому мосту и железнодорожному узлу срочно нужна помощь. Они ждут ее!

– Вам самому не смешно все это утверждать? Объясните, зачем вам надо вводить командование в заблуждение? Это задание абвера?

– Нет, это правда. Они будут ждать связи и помощи еще сутки. Затем уйдут в пущу и будут прорываться к линии фронта. Поймите же вы, наконец, все рассказанное мной и остальными, правда! Как бы фантастически это ни выглядело. Наша группа смогла захватить и уничтожить ряд стратегических объектов вермахта. Это железнодорожные и автомобильные мосты через Мухавец, уничтожена железнодорожная станция Оранчицы, под Пружанами обстрелян штаб 4-й полевой армии в селе Чахец. Пошлите туда самолет-разведчик, должны же они у нас быть. Он проведет фотографирование объектов и подтвердит наши показания. Кроме того, нами доставлен командующий 2-й танковой группой вермахта генерал-полковник Гудериан. Он-то, надеюсь, может хоть частично подтвердить наши данные.

– Пока Гудериан ничего не может подтвердить. Он в тяжелом состоянии. Кроме того, никто не может подтвердить, что вы доставили именно Гудериана, а не кого-то похожего на него. Сергей Ильич, вы вроде бы здравомыслящий человек, а рассказываете сказки. Что какой-то лейтенант, собрав вокруг своего взвода окруженцев и бывших пленных, сделал то, что не смогли сделать наши войска? Остановил на несколько дней поставки припасов танковой группы Гудериана и требует создать авиамост для вывоза наших бывших пленных и действия вспомогательной авиагруппы? Я еще могу поверить в его рапорт о действиях в крепости и прорыве оттуда. Но все остальное. В уме не укладывается не только у меня…

– Я все понимаю. Но прошу поверить и помочь Седову…

– Хорошо, я доложу руководству. Доставленные вами пленные и сопровождавшие вас бойцы и командиры допрошены и дали показания, в общем подтверждающие ваш рассказ. Кроме того, могу довести до вашего сведения, что к нам перелетело еще несколько самолетов от вашего лейтенанта…

Уже глубокой ночью, умытый, в новой форме, с зашитой губой и синяками под глазами Акимов стоял перед Берией.

– Здравствуйте, Сергей Ильич. Как себя чувствуете?

– Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар государственной безопасности. Чувствую себя хорошо.

– Вот это правильно. Некоторые наши товарищи несколько перестарались, перепроверяя ваши показания. Простите их. Работа у них такая. Присаживайтесь. Разговор у нас с вами будет долгим.

– Спасибо. Я все понимаю и не обижаюсь.

– Проверку в отношении вас можно считать законченной. Ваши показания и личность генерала Гудериана подтверждены. Секретные документы и шифровальную машину уже изучают наши специалисты. Спасибо вам за них. Как и за доставленного вами унтер-офицера Хардера. Он оказался нашим давним знакомым и далеко не унтером. Оберст-лейтенант давно был в поле зрения наших органов. На территории Польши он занимался вербовкой агентов из числа украинских националистов.

– Мы с Седовым так и думали. Владимир даже со званием угадал. Слишком Хардер не похож был на простого унтера. А с остальным это не моя заслуга. Это лейтенант Седов со своими бойцами захватил.

– Но доставили вы. До лейтенанта Седова мы еще дойдем. Кроме вас и Седова, кто-нибудь знает про захваченные шифры и шифровальную машинку?

– С уверенностью могу сказать – нет. Володя, то есть лейтенант Седов, забрал книгу с шифрами у бойцов, собиравших трофеи на немецком радиоузле. Шифровальную машинку же они считали обычной печатной машинкой. Седов передал ее мне на хранение. Я же хранил их в опечатанном мешке.

– Хорошо. Скажите, сможет ли группа вашего друга нанести удар по Варшавскому железнодорожному узлу? Хватит ли у них сил?

– Я думаю, да. Когда мы вылетали из Пружан, подготовка шла полным ходом. На аэродроме нами были захвачены бомбардировщики, горючее и запас бомб. Летный состав взят из лагеря военнопленных. Старший лейтенант Паршин, разрабатывавший план удара, говорил, что имеющихся на аэродроме самолетов более чем достаточно.

– Что потом будет делать Седов, вам известно?

– Да, мы обговаривали с ним этот вопрос. Он разделит свой отряд на несколько групп и, уйдя в леса, станет наносить удары по коммуникациям немцев. Примерный район действий и маршрут движения мне известны. Отряд будет двигаться в сторону фронта. Владимир очень надеялся на связь с командованием для более эффективного применения имеющихся у него сил.

– Какова численность отряда? Сто – двести человек?

– Больше. Порядка шестисот человек. Есть танки, бронетранспортеры, самоходки, артиллерия и зенитные установки.

– Это хорошо. Расскажите мне о своем друге.

– С Седовым мы познакомились в поезде…

…– Спасибо за рассказ. Сейчас вас проводят отдохнуть. Утром мы решим, где вас дальше использовать.

– Товарищ народный комиссар, разрешите задать вопрос?